Проблема очистки воздуха: "Дорогой, дыши!"

Недавно благотворительный фонд «Здравоохранение — детям!» распространил информацию о том, что вы оснастили реанимации в детских больницах Новосибирска установками по очистке воздуха. Как вы начали сотрудничать?

М.А.:

С Дарьей Макаровой мы знакомы давно, в том числе и лично — я знаю и уважаю всё, что делает основанный ею фонд. Мы общались по проблеме загрязнения воздуха в результате лесных пожаров, и Дарья говорила о том, что больницы и население нужно подготовить к подобной ситуации заранее.

И два месяца, пока стояла жара и над городом держался смог, новорождённые дети в больницах были вынуждены дышать этим дымом — не каждый взрослый такое выдержит. Но из-за существующего законодательства быстро поставить воздухоочистительные системы в больницы оказалось невозможно — так же, как в Крымске из-за тендерной системы государство не смогло быстро закупить медикаменты. Поэтому было принято решение оснастить больницы в благотворительном порядке немедленно, а не через два месяца, когда проблема уже не будет такой острой. Сейчас мы передаём установки фонду, и он расставляет их в самые горячие точки: туда, где находятся наиболее незащищённые пациенты — новорождённые дети, недоношенные, тяжелобольные.

Сейчас необходимо в прямом и переносном смысле «затушить пожары», а дальше разработать системное решение, чтобы здравоохранение было готово к повторению подобных ситуаций. Хорошо, что подключились общественные организации и власти, это даёт основания верить, что проблема будет решаться.

В больницах каких сибирских городов появятся воздухоочистительные установки?

М.А.:

14 систем уже переданы в новосибирские больницы, также оборудование будет установлено в больницах Томска и Омска, ведутся переговоры с Красноярским краем — в тех регионах, где находятся основные очаги лесных пожаров. Стоимость одной установки составляет около 50 тысяч рублей, мы выделили на приборы сумму более миллиона.

Как они работают?

М.А.:

Это самые компактные из наших приборов, которые работают автономно, очищая и обеззараживая воздух без подключения к вентиляции. Можно подключить генератор дыма и наглядно показать, как установка очищает воздух, — Михаил берёт в руки два фильтра в разрезе, белый и тёмно-серый. — Этот фильтр в чистом состоянии, а вот этот простоял в реанимации месяц. Соответственно, можно представить, чем больные дети и взрослые дышат в чистых больницах даже в обычное время, без смога.

Стандартно, уличный воздух очищается обычными вентиляционными фильтрами, которые не решают большую часть проблемы. Суть нашего фильтра в том, что он может задерживать самые мелкие частицы, сочетание технологий позволяет залезать в субмикронную область: все загрязнители, которые есть в воздухе (микрочастицы, бактерии, вирусы), приобретают электростатический заряд и притягиваются к фильтру.

Эффект точно такой же, как в случае с прилипающими к расчёске волосами. Это сочетание позволяет на пористом материале большой ёмкости — в отличие от очень плотных и дорогих пассивных фильтров — получить очень высокую эффективность фильтрации, соответствующую классу Н14, самому высокому, который нужен для медицины и фармацевтики. Как вы видите, на выходе из фильтра воздух абсолютно чистый.

Чтобы обеспечить полную безопасность, бактерии надо инактивировать, убить, поэтому в электростатическом фильтре из кислорода продуцируется озон.

Он токсичен, и бытовые озонаторы, на самом деле, могут представлять большую опасность

М.А.:

Озон убивает все микроорганизмы, поэтому установки не будут, как фильтры кондиционера, рассадником заразы. Цвет этого фильтра, месяц простоявшего в реанимации, обусловлен механическими частицами, например, сажей.

Озон из прибора выпускать нельзя, поэтому на финальной стадии воздух проходит через адсорбционно-каталитический фильтр. Он полностью переводит озон обратно в кислород и удаляет вредные вещества: формальдегид, угарный газ, окислы азота и серы и прочую неприятную гадость. Даже в мирное время превышение по формальдегиду в черте города бывает десятикратным, а формальдегид — очень сильный канцероген.

Давно ваша компания этим занимается?

М.А.:

Проблемой очистки воздуха — около пяти лет, основным заказчиком является медицина, фармацевтика и микроэлектроника. В этих сферах самые жёсткие требования к системам обеззараживания и очистки воздуха, которые наше оборудование не только выполняет, но и опережает.

Есть официальные нормативы — как нужно измерять и снижать загрязнённость воздуха. А есть понимание с точки зрения науки и здравого смысла: то, о чём говорят эти нормативы — только часть ситуации. Поэтому мы специально исследуем другие области, наноразмерных частиц, например — в собственной физико-химической лаборатории проверяем наши установки, измеряем то, что происходит за окном, изучаем вопросы аэробиологии и распространения инфекций, чтобы составить полную картину по безопасности воздуха и предоставить объективную информацию.

Мы выступаем как эксперты, которые знают, что происходит с точки зрения физики, медицины, эпидемиологии и химии, а общественные организации обозначают проблему, чтобы её не замели под ковёр. Мы знаем, как решить вопрос обеспечения безопасности воздуха — с точки зрения не только «железа», но и подходов, и внедрения.

Сделать фильтры, которые будут удовлетворять базовым требованиям, сейчас несложно. Мы же вгрызаемся вглубь задачи, все наши установки уже превышают требования нормативов по своей эффективности.

Очищение воздуха необходимо не только в медицине — почему вы начали работу с этой сферы?

М.А.:

В области здравоохранения очень много проблем и они самые серьёзные, потому что прямым образом сказываются на здоровье людей.

В 2010 году, когда горели леса в центральной России, мы открыли офис в Москве и начали плотно разбираться в проблеме, общались с медиками и учёными и поняли, что в области безопасности воздуха и аэробиологии уровень знаний по стране и всему миру очень низок.

Видимо, не хватает даже знаний о том, как смог может навредить здоровью?

М.А.:

Совершенно верно. В воздухе есть три основных типа загрязнения: частицы, вредные газы и микроорганизмы — бактерии, вирусы, споры грибов. Наиболее понятная опасность — от вирусов и бактерий. Несмотря на то, что все понимают, например, опасность заражения туберкулёзом, которое происходит через воздух, инфекцию не видно человеческим глазом — и, возможно, поэтому воздушный путь распространения бактерий в последнюю очередь принимается во внимание.

Если знать всю информацию, захочется сразу перестать дышать

М.А.:

Да, почему-то все побрезгуют есть из грязной тарелки или побегут мыть руки, взявшись за ручку двери, но совершенно спокойно дышат грязнющим воздухом в местах скопления людей.

Лёгкие — это прямое окно в наш организм. Когда вы едите, у вас есть серьёзные защитные механизмы в желудке и кишечнике; когда вы вдыхаете, всасывание из лёгких идёт напрямую в кровь.

Но ведь в случае со смогом речь явно идёт не о вирусах, а о другом типе загрязнения? Он более опасен?

М.А.:

При смоге речь идёт в первую очередь о вредных частицах и газах. В 2010 году в правительстве Москвы прошёл круглый стол, где обсуждались вопросы вреда смога. Там выступал главный пульмонолог, который объяснял, что основная зона риска — не дыхательные пути, как мы привыкли думать, а сердечно-сосудистая система. За счёт поражения дыхательных путей мы имеем всплески астмы, аллергии, но это отложенный эффект.

Здесь и сейчас, как ни странно, можно увидеть именно осложнения болезней сосудов и сердца. Частицы бывают разного размера — крупные не представляют большой опасности, потому что их задерживают марлевые повязки, маски, да и, в конце концов, отличный фильтр организма — бронхи. Опасность представляют мелкие частицы, меньше пяти микрон — их не задержит ни один стандартный вентиляционный фильтр, они-то и попадают напрямую в лёгкие. Это частицы сажи или угля, например, а уголь является сильным сорбентом, собирая на себя окислы азота, серы и прочие вредные вещества. Попадая в лёгкие, эти вещества десорбируются и, растворяясь в крови, образуют кислоты, которые повреждают стенки сосудов. Видимой связи нет, а поражение организма, ведущее к всплеску сердечно-сосудистых заболеваний, серьёзное. И это актуально не только на момент сезонных пожаров — подобные процессы происходят в любом мегаполисе ежедневно.

Опять же, знаний в этой области мало, исследований мало, выявить прямую корреляцию сложно: случился у человека инфаркт от злоупотребления алкоголем или организм был ослаблен грязным воздухом. Разделить факторы непросто, но все они связаны с загрязнением воздуха, потому что это серьёзно ослабляет организм. Если мы говорим об обеспечении безопасности, то необходимо комплексно убрать все загрязнители из воздуха.

Но ведь в случае со смогом речь явно идёт не о вирусах, а о другом типе загрязнения? Он более опасен?

М.А.:

Я не вижу здесь злого умысла — просто в этой проблеме никто досконально не разбирается. Доказать, что инфекция пришла через воздух, а не через грязные руки, сложно, хотя и возможно. Нормативная база на уровне медицины в нашей стране в настоящий момент недостаточно жёсткая.

Но проблема решается — есть множество клиник, которые оснащаются под ключ правильными системами. Основная задача — сделать это обычной практикой, массовым явлением.

Хватает ли специалистов в этой области?

М.А.:

В аэробиологии достойных российских специалистов можно пересчитать по пальцам одной руки. Это одна из причин отсутствия критериев оценки того же самого оборудования: вроде, если мы имеем дело с обеззараживателем воздуха, значит, он обеззараживает — а нюансов огромное множество. Устаревшие технологии не решают задачу в необходимой степени, тем не менее, ими оснащаются почти все больницы. Одна из целей совместной миссии общественных организаций и наших экспертов — донести до людей знания, которые у нас есть.

Получается, экстренные ситуации помогают обнаруживать системные проблемы.

М.А.:

На уровне системы многие больницы по тем или иным причинам не получают необходимого уровня защищённости и оснащения. Мы предлагаем создать рабочую группу с участием специалистов Минздрава, Роспотребнадзора, врачей, научных специалистов из ведущих институтов. Это нужно, чтобы оценить масштабы проблемы, понять, каков реальный уровень загрязнения воздуха в городах, выработать рекомендации по ужесточению нормативов, чтобы строители и медики понимали, что нужно делать для обеспечения безопасности воздуха в медучреждениях, детсадах, школах.

Есть, например, интересный пункт норматива — в СанПиН по лечебным учреждениям сказано, что нельзя располагать лечебно-профилактическое учреждение на территории с превышением концентрации вредных веществ.

Значит, вообще нет мест, где можно строить больницы?

М.А.:

О том и речь. Получается, все московские больницы в пределах МКАДа надо вынести в зелёную зону за МКАД или закрыть — это же нереально. Единственный выход — принять меры, чтобы система вентиляции не подавала грязный воздух, использовать современные профессиональные системы вместо тряпочных фильтров, которые задерживают только тополиный пух.

Вы уже получили ответ от Минздрава и Роспотребнадзора?

М.А.:

Программа пока только формулируется. В течение месяца мы вместе с общественными организациями составим этот документ и, я уверен, получим обратную реакцию. Интерес есть, но процесс не быстрый. Чиновники, может, и хотят помочь, но не всегда представляют, как это можно сделать.

Такой пример: представьте, что все заправки принадлежат государству и закупают бензин по тендерной системе. Норматив допускает закупать 80-й бензин и не требует закупать ничего другого. А вам необходим 98-й. Заправка говорит: мы не можем по тендерной системе закупать что-то, кроме 80-го, потому что всё остальное дороже, пускай и лучше. И ваша бедная машина пыхтит, скрипит, пытается ехать на 80-м бензине. Какое решение? Поднять требования и закупать то, что необходимо.

Как объяснить населению, что необходимо обратить внимание на проблему и победить политику страуса?

М.А.:

Я думаю, повторится путь чистой воды.

Об этой проблеме просто нужно говорить адекватно, без запугивания. Это ведь и серьёзные экономические последствия для государства — медицина финансируется из бюджета, соответственно, на него ложится весь вред здоровью населения, который наносится плохой экологией. Детей, которые месяц пролежат в роддоме, дыша загрязнённым от смога воздухом, и вырастут астматиками и аллергиками, государство будет лечить за счёт средств бюджета. Я уверен, что рано или поздно проблему осознают. Решение подобных задач на федеральном уровне должно стать нормой жизни, а высокое качество оборудования — отраслевым стандартом. 50 лет назад нормой в обеззараживании было использование ультрафиолетовых ламп. Сейчас пришло время поменять устаревшие подходы и дать медикам современное оборудование, а пациентам и детям — чистый безопасный воздух.